Джоре (СИ) - Страница 11

Как только мы занесли последние вещи в палатку, в небе прозвучали раскаты грома. Накинув на плечи дождевик, я вышел из палатки. Было такое ощущение, что я попал в какой-то не реальный мир. Небо затянули черные и темно-серые тучи, все краски леса словно поменяли свой цвет на оттенки грязно-серого. Сверкнула молния, и мне показалось что она ударила в Чертову сопку рядом с которой мы остановились. Чуть погодя вновь загремел гром и тут же новая молния вновь ударила в сопку. Начался сильный дождь. Вернувшись в палатку спросил нашу спутницу.

— Уважаемая, Ярославна, вы раньше бывали здесь?

— Да. При чём очень часто, а что там случилось-то? Вроде обычная гроза.

— Мне показалось, что молнии бьют прямо по Чертовой сопке, при чём, вроде как даже, в одно и тоже место.

— Не удивляйтесь, Станислав Иваныч, такое здесь при грозах частенько происходит и молнии действительно бьют в одно место, словно есть там что-то железное. Геологи тут были в семидесятом, всю Чертову сопку с приборами облазили. Сказали, что тут какая-то аномалия, и, никаких металлов тут нету, сплошь каменные породы, которые лежат тут нетронутыми многие тысячи лет.

С наружи вновь ярко сверкнуло, а потом одновременно с громом раздался странный грохот. Мы выскочили из палатки и увидели причину грохота. На Чертовой сопке произошел обвал, камни с грохотом катились вниз снося со своего путу мелкие деревья и кустарники. Нам повезло, видать есть бог на свете, вся эта каменная лавина прошла буквально в десяти метрах от нашей стоянки. К нам даже мелкого камешка не упало. Вернувшись в палатку, включил китайский светодиодный светильник, достал из баула три спальника и разложил их на подготовленные лежанки из лапника. В палатку зашли Ярославна и Демидыч.

— Как тут светло стало, — сказала Ярославна, разглядывая изделие китайского ширпотреба.

— Предлагаю всем отправится на боковую, — заявил Демидыч, — дождь похоже до утра зарядил, так что никаких трав мы сейчас не найдём.

С ним все согласились и разошлись по лежанкам. Я прилег на своё ложе, выключил светильник и только моя голова коснулась импровизированной подушки, как я улетел в мир грёз и сновидений.

Проснулся я оттого, что было холодно. В палатке никого не было. Вышел наружу, Ярославна хлопотала у кострища над которым весели котелки и от которых исходили завораживающие ароматы, а вот Демидыча нигде не было видно. Подойдя к костру, поздоровался.

— Доброго утра, Ярославна.

— И вам, доброго утра, Станислав Иваныч.

— Не подскажите, куда это у нас Иван Демидыч запропал?

— А он ни свет, ни заря, подался на Чертову сопку, посмотреть что там случилось. К заутроку обещался возвернуться. Да вон он, уже назад идёт, — и Ярославна показала рукой в сторону сопки.

Со стороны Чертовой сопки, смешно обходя камни и валуны на своём пути к нашей стоянке подходил Демидыч. Взгляд у него был серьёзный и более чем задумчивый.

— Доброго утра, Иван Демидыч, случилось чего?

— Случилось, еще как случилось. Тебе тоже, доброго утра, Станислав Иваныч, — Демидыч как странно посмотрел на меня, а потом продолжил, — все распросы потом, после того, как покушаем, иначе можем остаться голодными на неизвестное количество времени.

Его состояние меня заинтриговало, но я не стал спорить с ним и пошел умываться к ручейку, который обнаружил еще вчера недалеко от стоянки, когда ходил на заговку лапника. Справив по-быстрому нужду и умывшись, отправился к стоянке, от которой легкий ветерок доносил ароматные запахи.

Позавтракав, мы помыли свои чашки-кружки, и сели у костра слушать рассказ Демидыча. Он не на долго задумался, видать решал с чего начинать своё повествование, а потом глубоко вздохнул и заговорил.

— В общем и целом случилось следующее. Вчерась, во время грозы одна из молний попала в старое дерево. Древо рухнуло и упало на большую каменюку. Каменюку вырвыло со своего ложа и она понеслась вниз выбивая другие камни, енто привело к обвалу и каменной лавине, которую мы вчерась видели. Но суть дела даже не в ентом, — Демидыч секунд на пять задумался, после чего продолжил. — суть в том, что на ентой Чертовой сопке вскрылась самая настоящая пещера.

— Иван Демидыч, ну вскрылась пещера, ну и что страшного в этом? Гроза прошла, значит молний и обвалов больше не будет.

— Что там такого страшного, Станислав Иваныч, а страшное там то, что из ентой пещеры жуть какая-то исходит.

— Какая еще жуть, Иван Демидыч, ты можешь толком всё объяснить?

— Не могу я объяснить того, что объяснению не поддаётся. Енто как внутри тебя две силы борются, одна сила говорит зайди в пещеру, а вторая сила тебя отговаривает. И от ентого всего становится страшно. Мне, Станислав Иваныч, на фронте под огнём врага было не так страшно, как возле ентой пещеры.

Мы в полной тишине, молча сидели и обдумывали рассказ Демидыча. В полной тишине, потому что вокруг Чертовой сопки даже птиц не было. И вдруг в этой тишине громко хруснула ветка. Мы чуть на месте не подпрыгнули от этого звука и стали озираться по сторонам. Через несколько секунд из кустарника показалась рысья голова.

— Ратка, язви тебя в душу, — проговорила Ярославна, — ну ты чего людей пугаешь-то. Рысь вышла из кустов и легла на траву, внимательно смотря на говорившую Ярославну.

— Ну что у тебя опять стряслось? Опять охота не удалась и кутят кормить нечем? Рысь словно понимая ее слова, вздохнула, почти как человек.

— Станислав Иваныч, у вас там ничего лишнего из копченостей нету? — обратилась ко мне Яраславна, — помочь бы надобно молодой мамочке.